Усадьбы южного Подмосковья

До 1800 года Горками владели Спасителевы, затем имение выкупила Аграфена Дурасова, сестра московского богача Николая Дурасова, отремонтировала деревянный господский дом и благоустроила вокруг него парк. В 1824 году Аграфена передала имение зятю — Александру Писареву, сенатору и попечителю Московского университета.

Писарев возвёл новый господский дом из камня, посадил вишнёвый сад и липовую аллею.

С 1890 года Горками владел Иван Прокофьев, владелец первой русской парфюмерной фабрики «Северная Флора». Купец хотел, чтобы имение приносило ему прибыль, поэтому разбил фруктовый сад и огород, овощи с которого продавал крестьянам. Луга вспахал и засеял рожью, пшеницей и резедой для производства парфюмерии. Построил оранжерею, цветы из которой продавал в Москве.

В посёлке стали появляться первые дачники, поэтому Прокофьев высадил в парке новые аллеи, построил два дачных домика и сдавал на лето горожанам.

В 1889 году Прокофьев продал имение братьям Герасимовым, наследникам прядильной «Реутовской мануфактуры». Братья с семьями жили здесь только летом — поля, сад, огород и оранжерею запустили. Часть земли сдавали в аренду дачникам, которые построили на территории новые домики.

Часть экспонатов музея

В 1909 году усадьбу купила Зинаида Морозова, в будущем жена московского градоначальника Анатолия Рейнбота. Она продала дом в Москве и переехала за город, посвятила себя обустройству усадьбы. Пригласила Фёдора Шехтеля восстановить имение и оформить интерьер. Шехтель выбрал неоклассицизм — украсил усадьбу колоннами, барельефами древнегреческих богов, открытыми террасами. Комнаты обставил позолоченной мебелью, скульптурами, коллекцией фарфора и картин. Морозова интересовалась техническим прогрессом, поэтому провела к усадьбе электричество и телефон, установила паровое отопление.

В 1918 году усадьбу национализировали — создали на её территории ферму. Морозова покинула усадьбу, но привезла туда Комиссию по охране памятников искусства и старины. Охранная грамота и бывшие работники Морозовой спасли имение от погромов революции.

Осенью 1918 года в Горки приехал Ленин. С 1922 года здоровье его ухудшилось, с 1923 он жил в усадьбе постоянно, здесь же умер — по одной из версий, из-за нейросифилиса случилось кровоизлияние в мозг.

Из-за болезни Ленина загородный дом выбирал не он сам, а его люди — так, чтобы недалеко от Москвы, на природе и с удобствами. Остановились на Горках.

Ленин попросил, чтобы перестановок в доме не делали, так он подчёркивал, что его дом — это скромная квартира в Кремле.

Рабочий кабинет

После смерти Ленина, в 1924–1943 годах в Горках жил его брат Дмитрий с семьёй. Музей Ленина хотели организовать сразу же после его смерти, но, по слухам, Дмитрий не позволял. Сразу же после смерти Дмитрия, Большие Горки стали Ленинскими, а музейный комплекс построили в 1978–1987.

Каждый год в музей приезжали четыреста тысяч туристов, сотрудников беспокоило, что деревянная усадьба не выдержит такого потока. Тогда решили возвести каменный «парфенон».

В 17 веке усадьбой владел боярин Иван Морозов. Перед смертью он постригся в монахи, а имение завещал дочери Аксинье и её мужу князю Голицыну. При Голицыных на территории имения построили деревянный храм.

После смерти Голицына его родственники разделили между собой вотчины, и усадьба в 1688 году досталась Борису Голицыну, воспитателю Петра I, «дядьке царя».

В 1689 году Петр I рассердился на Голицына за то, что тот вступился за своего родственника, который участвовал в стрелецком бунте. Царь велел ему удалиться к себе в Дубровицы. Гнев царя прошёл, в 1690 году он вызвал Голицына в Москву и пожаловал его в бояре. В честь примирения Голицын велел выписать из-за границы итальянского архитектора, чтобы построить каменный храм, а деревянный перенести в соседнюю деревню Лемешево. Имя архитектора неизвестно.

Автор фото Cons Ph

Храм строили 9 лет из местного известняка, который добывают в Подольском крае. Храм не могли освятить пять лет — митрополит Андриан отказывал потому, что храм по стилю напоминал католический. Когда митрополит Андриан умер (1700), его место занял Стефан Яворский и освятил храм. Тогда приехали царь с царевичем Алексеем, созвали всех жителей деревни и праздновали неделю.

Архитектор украсил храм скульптурами и барельефами по тогдашней европейской моде. Возле западных дверей стоят святители Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Над дверью — святитель Василий Великий. В углах цоколя — четыре евангелиста, у основания восьмигранной башни — восемь апостолов. На вершине храма — металлическая золочёная корона.

Автор фото Cons Ph

Скульптуры внутри храма создавали на месте — металлический каркас наполняли битым кирпичом, сверху покрывали искусственным мрамором и придавали ему нужную форму.

После революции колокола сняли, но убранства не тронули.

Храм вернули верующим в 1990 году, службы проводят до сих пор.

Перед смертью в 1714 году Голицын постригся в монахи, а усадьба перешла к его внуку Сергею. Он построил каменный особняк в стиле барокко с барельефами, лепными наличниками, колоннами, четыре флигеля, конный двор. Сергей продал Дубровицы Григорию Потёмкину, а он — Матвею Дмитриеву-Мамонову.

Дмитриев-Мамонов велел убрать все украшения, чтобы сменить барокко на классицизм, который господствовал при Екатерине II. Примерно в таком виде — после революции один флигель разрушили, парк забросили — усадьба дошла до наших дней.

Сейчас в усадьбе ЗАГС и ресторан.

Семья Филипповых организовала пекарное производство в Москве и открыла первый магазин при пекарне, поставляла хлеб и кондитерские изделия ко двору Александра II.

Родоначальник семьи, Максим Филиппов, приехал в Москву из Калужской губернии в 1803 году и подрабатывал пекарем. Филипповы накопили денег и открыли в Москве свою пекарню. Калачи и пироги с начинкой продавали вразнос в торговых рядах — так пекарня стала известна среди москвичей.

Иван Максимович и Дмитрий Иванович Филипповы

После смерти Максима дело перешло к его жене Татьяне и сыну Ивану. Иван открыл при пекарне хлебобулочный магазин, позже — калачный и бараночный. Качество и свежесть выпечки проверяли при посетителях: приказчик клал каравай на прилавок и давил рукой, через несколько секунд каравай принимал прежнюю форму. Порченую продукцию — мятую или кособокую — продавали по сниженной цене.

***

Владимир Гиляровский в книге «Москва и москвичи» рассказывает байку о том, как Иван придумал булочки с изюмом.

«И вдруг появилась новинка, на которую покупатель набросился стаей, — это сайки с изюмом...

— Как вы додумались?

— И очень просто! — отвечал старик. Вышло это, действительно, даже очень просто. В те времена всевластным диктатором Москвы был генерал-губернатор Закревский, перед которым трепетали все. Каждое утро горячие сайки от Филиппова подавались ему к чаю.

— Э-тто что за мерзость! Подать сюда булочника Филиппова! — заорал как-то властитель за утренним чаем. Слуги, не понимая, в чём дело, притащили к начальству испуганного Филиппова.

— Э-тто что? Таракан?! — и сует сайку с запечённым тараканом. — Э-тто что?! А?

— И очень даже просто, ваше превосходительство, — поворачивает перед собой сайку старик.

— Что-о?.. Что-о?.. Просто?!

— Это изюминка-с!

И съел кусок с тараканом.

— Врёшь, мерзавец! Разве сайки с изюмом бывают? Пошел вон!

Бегом вбежал в пекарню Филиппов, схватил решето изюма да в саечное тесто, к великому ужасу пекарей, и ввалил.

Через час Филиппов угощал Закревского сайками с изюмом, а через день от покупателей отбою не было».

***

После смерти Ивана, дело унаследовали его сыновья, затем внуки. Усадьбу Са́тино построил внук Дмитрий в 1904 году — это двухэтажный дом со смотровой башней. Дом стоит на обрыве, под которым в заброшенном пионерлагере сделали поле для пейнтбола.

По легенде, Дмитрий построил дом для своей любимой, цыганки Азы, которую он увидел в Петровском парке — она пела с хором. Когда в доме Филиппова собирались гости, Аза пела и танцевала для них. Один из гостей, старик, влюбился в цыганку и уговаривал её уйти от Филиппова к нему. Говорил, что увезёт Азу в Париж, где она будет петь в самых богатых салонах. Аза любила Филиппова и отказала старику.

Усадьба Филипповых до 1910 года

Тогда старик решил оклеветать Филиппова. Он послал в дом Филиппова букет цветов, которые, якобы, вернула любовница Филиппова. Старик велел посыльному передать слова любовницы: «После того как вы со мной поступили, наша связь больше невозможна». Букет принесли, когда Филиппова не было дома. Аза не дождалась его возвращения и бросилась со смотровой башни. Говорят, что дух Азы не покинул усадьбу до сих пор.

Усадьба заброшена, она находится на закрытой территории спортивного лагеря, огорожена забором и колючей проволокой. Можно через неё пролезть, но охрана может выгнать.

Усадьбу основал граф Владимир Орлов, младший из пяти братьев, глава Академии наук при Екатерине II.

Дом заложили в 1774 году и достраивали элементы ансамбля до 1800 года.

Орлов учился в Лейпциге, где полюбил немецкую и английскую культуру. Он не интересовался просветительскими идеями и не знал французского. Орлов хотел, чтобы его усадьба напоминала имение английского лорда, — двухэтажный дворец из красного кирпича с белой лепниной. В пейзажном парке с павильонами и скульптурами разводили соловьёв, лосей, оленей, косуль. Среди клумб работал фонтан. Когда граф переехал в Отраду, велел построить оранжерею и кузницу в псевдоготическом стиле.

Картина неизвестного художника, середина 19 века

Граф заботился о своих 300 гектарах лесных угодий: сделал противопожарные рвы, каждый год очищал от сухостоя, запрещал рубить лес. Только однажды он велел прорубить просеку — после смерти супруги, чтобы видеть из дома её усыпальницу в лесу.

Графа воспитывала набожная нянька, поэтому сразу после переезда в имение он приказал построить церковь. Её возвели холме позади дома. Граф исповедовался сам и побуждал крепостных — в Великий Пост все посещали церковь.

После смерти графа в 1831 году имение перешло его дочери Екатерине, которая ничего в усадьбе не меняла, кроме семейного мавзолея, — заменила обветшалый новым.

В 1845 Екатерина продала владения племяннику Владимиру. Он пристроил ещё две оранжереи и продал парковых лосей, оленей и косуль.

Следующий владелец, Анатолий Орлов-Давыдов, в честь столетия со дня смерти Екатерины II установил во дворе золочёный бюст императрицы.

После революции усадьбу разграбили, бюст украли. Останки Орловых из усыпальницы исчезли. По слухам, их сожгли на костре. В господском доме размещали техникум, дачи, школу НКВД. В 1990-е здание забросили.

В 16–17 веках усадьбой владел род Пущиных, при них дом был деревянным. Каменный особняк появился в 18 веке при Якове Арцыбашеве — двухэтажный, в классическом стиле. В парке возле дома устроили каскадные пруды, возвели храм. С 1806 хозяевами имения стали Настасья и Павел Офросимовы.

Когда Настасья была ещё на выданье, она влюбилась в подпоручика Павла Офросимова, чьи родители были против такой партии. Тогда Настасья похитила Павла из дома родителей и женила на себе.

Настасью Дмитриевну, по воспоминаниям Вяземского, считали в Москве второй Марфой Посадницей, которая была в курсе всех житейских дел, её просили разрешать семейные и общественные конфликты, молодые девицы и юноши, только вступившие свет, боялись её критики.

После отмены крепостного права имением владели мелкие купцы, торговцы, фабриканты. Последний, Николай Каштанов, решил переделать усадьбу под неоклассическую — пристроил портик с шестью колоннами, вдоль фасада провести ленту (фриз) из лепнины, а липовую аллею заменить тополиной. После войны 1914 года года в усадьбе работала сельская больница до 1971.

Остатки скульптур на территории усадьбы

В 1970-х годах Никита Михалков снимал здесь фильмы «Неоконченная пьеса для механического пианино» и «Несколько дней из жизни И. И. Обломова». Уже тогда усадьба была заброшена.

Сейчас в усадьба заколочена, можно осмотреть её снаружи и пройти по экологической тропе. Тропа ведёт по лесу вдоль Оки, по дороге есть песчаные пляжи, деревянная купель с родниковой водой. Информационные щиты указывают направление и то место, где вы сейчас.